Созависимость – проблема поколений

Созависимость – проблема поколений

Созависимость – проблема поколений

 

 

Цыганкова О.Б., Директор Центра реабилитации и коррекции

поведения для людей страдающих наркотической и алкогольной

зависимостью «Продвижение», г. Коломна

 

 

Личность взрослых детей алкоголиков (далее по тексту ВДА) хорошо исследована с разных ракурсов в рамках описания созависимых отношений, как явления присущего различным формам девиантного поведения, будь то химическая зависимость, либо любая форма нехимической зависимости которых в настоящее время насчитывается великое множество. Психологи и психотерапевты ((Емельянова Е.В., Москаленко В.Д., Целуйко В.М., Новикова В.В., Савина Е.А и др.) выявили и научно обосновали множество негативных факторов деструктивного влияния на детей родственника больного зависимостью от психоактивных веществ (далее по тексту ПАВ). Известно, что жизнь ребенка при наличии в семье «злоупотребляющего» значимого близкого полна притеснений, психологического насилия и иных форм подавления личности. Подобные негативные влияния не пройдут бесследно и выльются во множество психологических проблем во взрослой жизни данного ребенка, который приобретает «диагноз ВДА». И как, в свою очередь, ВДА влияет на детей третьего поколения после появления в семье, то есть на внуков зависимого, мы рассмотрим в этой статье.

Если смотреть на наркоманию и алкоголизм, то мы увидим, что это два вида деструктивных зависимостей из десятков других. Самое яркое отличие  алкоголизма и наркомании от других видов зависимости – это очевидные болезненные последствия употребления ПАВ и быстрое развитие, как для самого субъекта, так и для его окружения.

Деструктивной зависимостью может стать любое позитивное действие, удовлетворение потребности или увлечение в их крайних проявлениях: азартные игры (лудомания, геймерство), Интернет (интерентзависимость), яркие чувства (эмоциональная нестабильность), секс (сексоголизм), другой человек (созависимость), работа (трудоголизм), власть, телевизор, хобби, курение (табакокурение) и так далее.

Семья – это система, и нарушение в одном из ее элементов неизбежно сказывается на всех остальных. Здоровая семейная система отличается от не здоровой тем, что проживает и преодолевает кризисы в очень короткий период времени и такими способами, которые наименее травматичны для каждого из членов семьи.

Семья – это система, единый механизм, и если в семье заболевает один из ее членов, то в семье наступает кризис, начинается мобилизация ресурсов на помощь нуждающемуся, для того что бы как можно быстрее восстановить функции семейного организма. И когда член семьи выздоравливает – кризис проходит – семья возвращается к своему нормальному существованию. Но если кто-то из родственников заболевает каким-либо социально значимым заболеванием, будь то неизлечимая онкология, химическая или иная зависимость, а также любое из тяжелых психических расстройств, то кризис приобретает постоянный характер. Когда конструктивные ресурсы на преодоление кризиса, выход из него и восстановление полноценного функционирования семьи заканчиваются, то семья переходит на деструктивные, компенсаторные источники преодоления стресса и адаптацию к сложившейся ситуации. Приспосабливаясь к новым условиям любыми доступными способами, даже если они разрушают каждого члена системы в отдельности. Как правило, приспособление происходит за счет самого слабого члена семьи, это «жертва» системы для выживания остальных. В итоге семья учится умело адаптироваться к аномалиям и неблагополучию своей жизни, вырабатывает  навыки  выживания в кризисе, но теряет способность полноценно существовать в его отсутствие. И даже если в семье наступает штиль, он не может быть продолжительным из – за тревоги, которая является реакцией на непривычную и часто кажущуюся враждебной атмосферу в семье. Это состояние можно сравнить с затишьем перед бурей. И естественно, буря наступает, и семья возвращается в привычное для нее состояние кризиса. Такая модель развития и течения болезни свойственна и семьям химически зависимых людей.  

Члены таких семей от нахождения в постоянном стрессе теряют способность к эмоциональной идентификации, алекситимии, что приводит к развитию психосоматических нарушений или неврозов. Анозогнозия усугубляет положение дел. Вроде бы и есть ощущение, что что-то идет не так, но что именно – непонятно. Начинается поиск виноватых, а когда они найдены, совершаются попытки призвать их к совести и изменениям. Но даже в ситуации положительного влияния и наступления долгожданных изменений, затишье будет временным, и кризис возобновится либо за счет возврата к старым привычкам, либо за счет появления новых. Поведение всех элементов семейной системы становится строго предсказуемым. Более того, члены семьи в попытке выжить в условиях кризиса начинают вырабатывать приспособительные реакции и модели поведения. Они необходимы для выживания и являются естественной, нормальной реакцией на ненормальную ситуацию. Таким образом, семья отстаивает свой «статус-кво».



Вот некоторые роли и модели поведения, присущие детям из дисфункциональных семей:

  1. Низкая самооценка. Низкая самооценка зависит зачатую от роли, которую ребенок играл в своей семье. Внешние проявления низкой самооценки условно, можно выделить 4 группы:

а)  Герой семьи. Показывает себя с лучшей стороны, ставит для себя высокие рамки, которым сложно соответствовать, не признает поражений, не дает себе права на ошибку. Убежден, что получит любовь и признание только если будет  «хорошим». Условная уверенность в себе.

б) Козел отпущения. Удовлетворяет притязание на внимание деструктивным поведением. Презирает законы и нормы морали. Конфликтен и недоволен собой.

в) Потерянный ребенок. Страдают от ощущения неадекватности по сравнению с другими. Их низкая самооценка проявляется внешне в виде застенчевости и замкнутости, а так же в непонимании и непринятии мира, к торому в действительности испытывают страх.

г) Фамильный талисман/шут. Привлекает внимание семьи юмором, страданиями и фантастическими историями. Его девиз: «Я страдаю. Я несчастен». Как и в случае с «козлом отпущения» реакция семьи бывает негативной, и вместо ожидаемого облегчения  страданий чувство неадекватности усугубляются.

  1. Неспособность просить помощь. Поскольку отрицание является основным симптомом химической зависимости и направлено на сокрытие употребления ПАВ, так же как и связанных с этим употреблением проблем. Негласные правила дисфункциональных семей заключаются в табу на вынесение проблем из семьи, в их понимании это усугубит проблему. Самооценка ВДА напрямую зависит от мнения окружающих, и «невыгодное» отличие их семьи от других, заставляют вставать на защиту системы семьи от неодобрения всех людей, находящихся за пределами их семейной системы. Статус – кво семьи должен поддерживаться во что бы то ни стало.

3. Экстремальное мышление. Выражается в откладывании решения любых возникающих в семье проблем. Наиболее частая модель реагирования на проблему – отрицание ее. «Ничего не происходит», а значит  решать нечего. Откладывание длиться до тех пор, пока проблема не становится настолько острой, что ее невозможно избежать. Часто такая реакция бывает у родителей подростков замеченных в употреблении ПАВ, и реагировать их заставляет школьная администрация, КДН, юридические проблемы, проблемы со здоровьем. Экстремальное мышление приводит к тому, что члены семьи не делают ничего вообще, либо принимают абсурдные решения.  Когда проблему невозможно отрицать, и нужно на нее реагировать, то решение проблемы сводится к поиску виновного, а затем можно наблюдать или чрезмерную активность, или почти полную пассивность.

Многочисленные исследования созависимых семей показывают, что во всех случаях этиология, симптоматика и патогенез оказывались идентичными.

Исходя из опыта работы реабилитационного центра «МАЯК» и изучения такого явления как взаимозависимость (созависимость) можно сделать вывод, что практически все семьи, обратившиеся за помощью, имеют специфически деструктивные семейные модели взаимодействия и реагирование на стрессовые ситуации.

Наши наблюдения дают основания относиться в проблеме взаимозависимости как к био-психо-социо-духовному заболеванию, имеющему свою симптоматику, течение и способы лечения. Лечение же, как и в случае любой из зависимостей, подразумевает под собой восстановление физического, психического, духовного и нравственного здоровья .

ВДА, несмотря на внешнее благополучие семьи или в отсутствии такового приходилось выживать и приспосабливаться к условиям выживания в данной семье, к жизни в непрекращающихся психоэмоциональных страданиях, вины, стыда, отверженности, чувства неполноценности, которое для снижения травмирующих состояний уходило в подсознание и как бы забывалось. Речь идет о нарушении в удовлетворении потребностей ребенка. Потребности же по причине отсутствия их удовлетворения, либо удовлетворении частичном, не теряют своей важности и значимости. И опять происходит компенсация и искажение реальности психологическими защитами. Психологические защиты, в основе которых лежит самообман, выполняющий как бы защитную функцию (анозогнозия) искажает эмоции и ребенок привыкает к подобному реагированию. Состояние кризиса становится теперь неотъемлемой частью его жизни, а что бы облегчать его, подсознание вновь приходит на помощь и искажает чувства и потребности (алекситемия). Получается замкнутый круг (см. Рис. 1).

Повзрослев, данная категория детей, обычно, не приобретает психологической зрелости, по причине низких адаптационных и коммуникативных качеств, отсутствию которых способствует жизнь в дисфункциональной семье. Соответственно, вся последующая жизнь у них будет строиться с учетом этих психологических дисфункций. И если один (или оба) из родителей употребляет алкоголь, принимает наркотики или имеет другую зависимость, а второй родитель самоотверженно спасает первого, то жизнь данного ребенка в большинстве случаев предопределена.

Созависимость – проблема поколений

На основании нашего исследования порядка 200 дисфункциональных семей, обратившихся за помощью, можно описать следующее распределение ролевых дисфункций ВДА:

  1. 1/3 этих детей становится химически зависимыми;
  2. 1/3 этих детей становится созависимыми «спасателями»: они вступят в брак с человеком, имеющим химическую зависимость.
  3. У оставшейся еще 1/3 детей травмирующие воспоминания из детства об эмоциональных страданиях, чувстве вины и страха вырабатывают отторжение и непринятие ПАВ. Брак создается с человеком, ведущим относительно трезвый образ жизни. Жизнь данной группы складывается примерно следующим образом: половина из них вступит в брак с человеком, имеющим какую-либо другую форму зависимости, что автоматически сделает ВДА созависимым спасателем. Вторая же половина ярко выраженных проявлений дисфункциональных программ визуально может не иметь. Обычно брачные союзы последних распадаются, так как ВДА не способны по определению к конструктивным и функциональным отношениям.

Зачастую женщины в связи с алкоголизмом/наркоманией отца отказываются от брака вообще и выбирают роль матери-одиночки. В этом случае, родитель (чаще всего это – мать) будет пытаться компенсировать своему ребенку, который в нашем случае является внуком алкоголика (далее ВА), все то, чего она была лишена в своем собственном детстве. Окружает его гиперлюбовью, гиперопекой, что оказывается формой подавления своих комплексов и боли путем навязывания ребенку всего того, чего не хватало ей, в ее детстве. Родитель делает ребенка смыслом всей своей  жизни, надеждой и отрадой, и в конечном итоге полностью отказывается от себя в угоду ребенка.

Мы предполагаем, что конкретный выбор пути развития субъекта формируется под влиянием не только его родителей, но всего его окружения. Таким образом, в формировании моделей поведения и ролевых установок рассматривать стоит  не только вертикальные связи семейного взаимодействия между поколениями одной семьи, но и горизонтальные. Детальный анализ данного явления, позволит определить, в какую именно сторону будет происходить развитие индивидуума в будущем.

Исходя из вышеизложенного, мы можем видеть, что программа семейной дисфункции никуда не исчезает, а только претерпевает некоторые адаптивные изменения. Это подтверждает исследования психологов (Москаленко В.В., Энн У. Смит,. Савина Е.А., Новикова В.В., Зайцев С.Н., и др.), о том, что зависимость семейная болезнь, и что данная болезнь поражает все семейные сегменты. Что дети, которые воспитывались в дисфункциональных семьях, несут в себе комплекс психологических проблем, связанных с распределением ролей и установок в семье. Их подсознание наполнено тяжелыми чувствами, вины, стыда, страха, обиды и злости. Эти чувства ответные реакции на события в семье, которые со временем становятся движущими силами во взрослой жизни. Часто они даже не знают о наличии этих чувств, а при проявлении не имеют знаний, что с ними делать и привычно отрицают. Но именно опираясь на них, они строят свою дальнейшую жизнь, свои отношения с новой семьей и своими родившимися в новой семье детьми. И это следствие наличия негативных и разрушительных последствий, связанных с употреблением ПАВ значимым близким. Следствие пережитой и подавленной боли. Боли во всех возможных ее проявлениях, физической, психологической, душевной. Боль же в свою очередь разрушительно влияет на всю жизнь в целом. И этим детям необходима комплексная психологическая помощь, которая поможет преодолеть ловушки созависимости и начать восстановление духовно – нравственных ориентиров, психологического и эмоционального здоровья.

Таким образом, проблема нарушения взаимоотношений детей алкоголиков и внуков алкоголиков не только существует, но требует более глубокого изучения.

Добавить комментарий